Замена наказания изменение назначенного наказания в рамках уголовного процесса
Лишние деньги, как правило, приятны. Прежде чем перепечатывать шаблон, естественно советуем тщательно проверить напечатенные в нем статьи постановлений. На момент применения они могли потерять актуальность. Верно составленный образец окажется полезным в разрешении некомпетентности при сочинении официального документа. Это приблизит способ сохранить средства на найме юриста.
Замена наказания – особая строка в институте уголовного права РФ, в соответствии с которой, в определенных случаях, в процессе исполнения назначенного уголовного наказания, суд имеет право заменить его иным видом (более мягким либо более жестким). В УК предусмотрены несколько форм замены наказания, к примеру, штраф может быть заменен обязательными (исправительными) работами, в свою очередь исправительные работы – ограничением либо лишением свободы, смертная казнь – пожизненным сроком лишения свободы и т.д. Как правило, замена наказания более жестким видом осуществляется в случаях злостного уклонения осужденного от исполнения назначенного судом наказания. Замена наказания основывается ст. 30-32 УИК, ст.44, 49, 57-59 УК РФ.
273. Замена наказания
273. Согласно существу судебного приговора, определенное судом наказание с того времени, как сам приговор стал res judicata, никакому изменению не подлежит. Исполнители обязаны, говорит ст. 955 Устава уголовного судопроизводства, следовать в точности судебному приговору и исполнять согласные с оным требования прокурора, через которого восходят на разрешение суда и все затруднения или сомнения, возникшие при исполнении приговора.
Но тем не менее, ввиду разнообразных жизненных интересов, от этого общего положения о непоколебимости определенного судом наказания делаются отступления, причем вопрос о необходимости таких отступлений возникает или при исполнении наказания, или же и при самом постановлении приговора; в последнем случае порядок изменения назначенного наказания может быть указан самим же судом в приговоре.
Большинство обстоятельств, определяющих такое изменение наказания, было рассмотрено мною ранее, при изложении условий, определяющих понятия преступления и наказания, поэтому в настоящем отделе я ограничусь только систематическим их обзором.
Первым из таких случаев является замена определенного судом наказания.
Замена наказания, которое должно быть назначено виновному за данное учиненное им деяние, может зависеть от двух условий: 1) от физической невозможности применения нормального наказания и 2) от невозможности юридической.
Физическая невозможность существует во всех случаях, когда выполнить над виновным определенное наказание нельзя материально: нельзя подвергнуть осужденного заключению в несуществующем вообще или в данной местности месте заключения, взыскать с неимущего денежную пеню, лишить прав уже лишенного таковых. В подобных случаях, как мы видели, такие неисполнимые наказания, буде они дополнительные, отпадают, буде они главные — заменяются другими. Таковы случаи замены при несостоятельности виновного денежной пени — арестом, замены конфискации при ненахождении подлежащих конфискации предметов — денежной пеней; сюда же, наконец, можно причислить замену одного рода наказания другим в установленной законом пропорции при сложении наказаний и т. д.
Юридическая невозможность представляется в тех случаях, когда выполнение определенного судом наказания над виновным было бы несправедливым или нецелесообразным. Случаи этого рода еще более разнообразны. Такова замена наказания по возрасту: для малолетних, а по отношению к некоторым наказаниям и для несовершеннолетних, для престарелых, достигших 70 лет,— замена смертной казни и каторги поселением; по званию и состоянию виновного: замена для иностранцев ограничения права выбора места жительства высылкой [1]. Сюда же относится замена низших исправительных наказаний для священнослужителей и монашествующих, замена наказаний для военнослужащих, замена наказаний для ссыльнокаторжных и поселенцев.
Замена наказания по основаниям юридическим должна быть указана судом при постановлении приговора по существу, и неисполнение этого является поводом кассации, а замена по основаниям фактическим может быть сделана и после вступления приговора в силу; в таком случае приговор подлежит в этом отношении исправлению в порядке ст. 183 и 955 Устава уголовного судопроизводства (реш. 1871 г. №1803, Иванова, и др.).
Замене во всяком случае может подлежать только то наказание, которое определено судом в данном случае, потому и вопрос о замене наказания может быть возбужден только тогда, когда суд окончательно установил меру ответственности, коей должен подлежать виновный.
Если определенное судом наказание является сложным, т. е. состоит из нескольких главных, или из главного и дополнительного, то замена одного из них сама по себе не влияет на изменение другого.
[1] Несравненно более было таких случаев замены по Уложению 1845 г. например, замена одного рода наказания другим для лиц привилегированных.
Назначение наказания при особом порядке судебного разбирательства уголовных дел
А. А. Толкаченко
Одно из главных назначений особого порядка судебного разбирательства уголовных дел состоит не только в том, чтобы упростить уголовно-процессуальную процедуру по делам о не особо тяжких преступлениях, но и стимулировать позитивное посткриминальное поведение виновного лица за гарантию предоставления ему определенных льгот. Для достижения указанной цели в ч. 7 ст. 316 УПК определены правила обязательного смягчения наказания по всем делам, рассматриваемым судами в порядке, предусмотренном гл. 40 УПК, а также иные льготы.
Диапазон этих дел ныне огромен. Из существующих в действующем УК более 600 составов преступлений 544, т.е. 69%, могут быть рассмотрены в особом порядке.
В некоторых регионах и судах (например, в системе военных судов) доля дел, фактически разрешаемых в порядке гл. 40 УПК, достигает 60%, а допускаемые по ним ошибки преимущественно (до 70% от всех допускаемых при особом порядке) связаны с неправильным определением наказания.
Приведенные положения свидетельствуют об актуальности вопросов назначения наказания при особо порядке разбирательства уголовных дел.
Несмотря на лаконичность указанной нормы, с учетом разъяснений, содержащихся в ряде постановлений Пленума Верховного Суда РФ, возможно говорить именно о совокупности правил назначения наказаний при особом порядке судебного разбирательства, содержание которых в общем виде сводится к следующим положениям.
Гарантированное в ч. 7 ст. 316 УПК обязательное сокращение наказания на 1/3 распространяется только на избранный судом основной вид наказания за конкретное преступление. Поэтому сроки и размеры дополнительного наказания определяются в рамках санкции статьи Особенной части УК об ответственности за преступление, в совершении которого подсудимый признан виновным.
Сроки и размеры наказаний, назначаемых по совокупности преступлений и приговоров, определяются на основе единых уголовно-правовых правил, что вытекает из положений ст. 69, 70 УК, а также разъясняется в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 11.01.2007 № 2 о практике назначении уголовного наказания.
В то же время положение о льготном назначении основного наказания не исключает, при наличии к тому оснований, применение других уголовно-правовых правил его обязательного смягчения (ст. 62, 64, 66 УК) либо усиления (ст. 68, 69, 70 УК). Практикой выработана обоснованная позиция о том, что при наличии нескольких обстоятельств, ограничивающих размер максимально возможного наказания, суд обязан их все учесть.
Однако последовательность применения этих норм вызывает практическую сложность, в том числе и потому, что специальная норма о смягчении на 1/3 наказания при особом порядке судебного разбирательства ныне содержится не в УК, а в УПК в ч. 7 ст. 316.
Как известно, нормативное регулирование назначения уголовного наказания относится к предмету материального, а не процессуального права, так же как и вопросы его исполнения составляют предмет регулирования уголовно-исполнительного законодательства, на что обращалось внимание в ряде решений Конституционного Суда РФ.
Поэтому особенности назначения наказания при постановлении приговора без проведения судебного разбирательства нуждаются в отражении исключительно в нормах уголовного законодательства.
Так же как наличие в УПК гл. 42 об особенностях производства в суде с участием присяжных заседателей обусловливает специфику назначения уголовного наказания, оправданно отраженную в ст. 65 УК, в гл. 10 УК могла бы содержаться корреспондирующая с гл. 40 УПК норма об особенностях наказания при особом порядке принятия судебного решения. Для этого положения ч. 7 ст. 316 УПК целесообразно перенести в отдельную новую статью гл. 10 УК о назначении наказания. Эта норма могла быть сконструирована по типу ст. 65 УК о наказании при вердикте присяжных заседателей о снисхождении и размещена в УК после нее.
Уместно заметить, что пример вторжения уголовно-процессуального законодательства в несвойственный для него предмет уголовно-правового регулирования и, следовательно, превышения своих полномочий, в ст. 316 УПК не является единственным.
Так, в ч. 2 ст. 349 УПК содержится противоречивое и непоследовательное положение о том, что если подсудимый заслуживает снисхождения, то председательствующий по делу назначает ему наказание с применением положений статей 64 и 65 УК.
Между тем в указанных статьях УК представлены различные правила обязательного смягчения уголовного наказания, о чем также указывается во втором предложении ч. 2 ст. 349 УПК, а учет одних и тех же обстоятельств дважды, т.е. повторно, хотя бы и для смягчения наказания, не основан на законе.
Справедливости ради следует констатировать, что судебная практика не ориентируется на данное противоречивое предписание. При необходимости суды свои выводы обосновывают именно ссылками на разные основания и условия применения ст. 64 и 65 УК, а также на то, что вопросы назначения наказания специально регламентируются уголовным, а не уголовно-процессуальным законодательством.
В связи с изложенным ч. 2 ст. 349 УПК также нуждается в приведении в соответствие с нормами уголовного закона, что на протяжении восьми лет действия УПК происходило с его положениями многократно.
Нормы действующего законодательства и три названных выше постановления Пленума Верховного Суда РФ - от 05.03.2004 № 1; от 05.12.2006 № 60 и от 11.01.2007 № 2, в которых рассматриваются вопросы особого порядка судебного разбирательства, не содержат желаемого для практики цельного (на уровне программы, алгоритма) представления о порядке назначения наказания при принятии судебного решения по уголовному делу в порядке гл. 40 УПК и при одновременном наличии различных комбинаций отягчающих и смягчающих наказание обстоятельств.
Вместе с тем потребность практики в выработке таких единообразных и универсальных правил-программ назначения наказания имеется. Она определяется не только недостаточно совершенной законодательной регламентацией указанных вопросов, но и встречающимся мнением об иной правовой природе положений ч. 7 ст. 316 УПК по сравнению с норами Общей части УК о назначении наказания. В соответствии с высказываемой некоторыми практическими работниками точкой зрения ч. 7 ст. 316 УПК не имеет непосредственного отношения к правилам и порядку назначения наказания. Будучи представленной в УПК, эта норма лишь формально определяет верхний предел наказания при особом порядке принятия судебного решения безотносительно к уголовно-правовым правилам и комбинациям его назначения. Поэтому, какими бы ни были эти применяемые в каждом конкретном случае варианты, наказание при особом порядке должно быть не свыше 2/, максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление.
Представляется, однако, что такое мнение не основано ни па законе, ни на разъяснениях Пленума Верховного Суда РФ; оно не воспринято и судебной практикой.
Одним из возможных ориентиров для определения последовательности разрешения судом в порядке гл. 40 УПК вопросов наказания может быть порядок определения наказания при наличии вердикта присяжных заседателей о снисхождении, когда имеется необходимость применения и других специальных правил его усиления либо смягчения.
С учетом изложенного, рассмотрим комбинации и варианты назначения наказания в особом порядке, которые возникают в судебной практике.
В п. 14 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 05.12.2006 № 60 обращается внимание судей на то, что при наличии оснований, предусмотренных ст. 62, 64, 66, 68, 69 и 70 УК, наказание виновному назначается по правилам и названных статей, и ч. 7 ст. 316 УПК.
При этом в качестве примера приводится не сложная для практики ситуация. При назначении подсудимому наказания за неоконченное преступление вначале следует с учетом требований ст. 66 УК определить максимальный срок или размер наказания, которое может быть назначено виновному. Затем в соответствии с ч. 7 ст. 316 УПК сократить этот срок (размер) наказания в связи с рассмотрением дела в особом порядке и лишь после этого определить подсудимому наказание с учетом положений Общей части УК.
Теоретическая обоснованность такого разъяснения определяется тем, что наказание назначается за совершенное преступление, которое само по себе может быть неоконченным (ст. 29, 30 УК). Поэтому для индивидуализации наказания за неоконченное преступление законодатель в ст. 66 УК предусмотрел специальные правила его обязательного смягчения.
Следующее положение заключается в том, что при наличии исключительных обстоятельств суд может назначить более мягкое наказание, чем предусмотрено за данное преступление.
Суд также вправе применить предусмотренные Обшей частью УК иные правила смягчения наказания, как об этом указано в п. 37 постановления Пленума от 11.01.2007 № 2.
Из приведенного положения с учетом доктринального толкования уголовного закона следует, что основания и условия применения судом положений ст. 64 УК не совпадают с определенными в ч. 7 ст. 316 УК правилами. Об этом отчасти свидетельствует и упоминавшаяся ситуация соотношения нетождественных ст. 65 и 64 УК при вердикте присяжных о снисхождении.
Представляется, что в ст. 64 УК предусмотрена самая льготная и специальная норма по отношению ко всем правилам смягчения наказания, в том числе содержащимся в ст. 65 УК и ч. 7 ст. 316 УПК. Она содержит большее количество преимуществ для осужденного, поскольку предусматривает не только снижение наказания ниже низшего предела (что не предусмотрено в ч. 7 ст. 316 УПК), но и назначение более мягкого наказания, чем предусмотрено за совершенное преступление.
Поэтому при возможной конкуренции с ч. 7 ст. 316 УПК подлежит применению одна специальная норма - ст. 64 УК, без совокупности с ч. 7 ст. 316 УПК.
Такое соотношение не противоречит уголовному и уголовно-процессуальному закону, в частности ч. 7 ст. 316 УПК, поскольку последняя определяет только максимальный предел наиболее строгого основного наказания.
При рассмотрении дела в особом порядке также возможна ситуация, когда имеются основания для назначения наказания по правилам, предусмотренным ст. 62 УК.
Как указано в п. 37 постановления Пленума от 11.01.2007 № 2, суд в силу ч. 7 ст. 316 УПК исчисляет 3/4 срока наказания (как это предусмотрено ст. 62 УК) от 2/3 максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК.
Необходимость действовать именно в приведенной последовательности вытекает из логического соотношения указанных норм между собой.
Так, ч. 7 ст. 316 УПК содержит правило обязательного смягчения наказания, безотносительно к другим обстоятельствам рассматриваемого в особом порядке дела, в том числе смягчающих обстоятельств.
Положения же ст. 62 УК носят факультативный характер, они применяются не во всех случаях рассмотрения дела в особом порядке, а лишь при наличии к тому специальных оснований.
Приведенное соотношение позволяет распространить на него одно из правил преодоления конкуренции правовых норм, в соответствии с которым при назначении наказания вначале подлежат применению обязательные (императивные) нормы, а затем - факультативные (дополнительные).
Именно такое правило заложено и при определении последовательности применении ст. 66 УК раньше, чем ч. 7 ст. 316 УПК, поскольку всякое неоконченное преступление наказуемо с учетом обязательности правил ст. 66 УК, но не ко всякому из них возможно применение особого порядка, предусмотренного гл. 40 УПК.
Конечно, рассуждая методом от противоположного, можно предложить, чтобы при конкуренции указанных норм приоритет отдавался материальной норме (ст. 62 УК) по сравнению с процессуальной (а такое правило преодоления конкуренции норм также существует).
Но, во-первых, рассматриваемая ситуация, как отмечалась, требует законодательного разрешения (т.е. переноса правила, содержащегося в ч. 7 ст. 316 УПК, в УК).
А во-вторых, строго говоря, приведенный пример иллюстрирует случай, когда от перемены мест слагаемых сумма, т.е. окончательный срок наказания, в какой бы последовательности ни применялись правила его назначения, не изменяется. Это "арифметическое правило" проверено на практике, что исключает целесообразность спора по поводу последовательности применения указанных норм УК.
Следующий вариант учета норм о наказании при особом порядке принятия судебного решения касается случаев одновременного наличия по делу смягчающих (например, в силу ст. 62 УК) и отягчающих обстоятельств (предусмотренных ст. 68 УК).
В таком случае вначале следует определить наказание в пределах, установленных ч. 7 ст. 316 УПК, т.е. в пределах не свыше 2/3 от максимума, а затем назначить его с учетом обязательного смягчения по правилам ст. 62 УК, т.е. исчислить 3/4 от 2/3 максимума санкции статьи Особенной части УК, по которой квалифицировано преступление.
При этом также необходимо учитывать факультативные положения ст. 68 УК о том, чтобы в определенных в ней случаях наказание было не меньше '/3 максимального срока наиболее строгого наказания, предусмотренного за преступление. Пределы указанного максимального срока при наличии неоконченного преступления подлежат дополнительному определению, т.е. снижаются с учетом льготных правил ст. 66 УК.
Таким образом, теоретически возможна и оправдана ситуация, когда суд, применяя положения ч. 7 ст. 316 УПК и ст. 62 УК, будучи ограничен требованиями ст. 68 УК, не сможет применить все правила обязательного смягчения наказания в полном объеме.
Впрочем, ч. 3 ст. 68 УК указывает на то, что при наличии предусмотренных ст. 61 УК смягчающих обстоятельств указанное правило может и не применяться.
По делам о преступлениях, рассматриваемым в особом порядке, как и при разрешении любых уголовных дел, также необходимо соблюдение всех общих начал назначения наказания, в том числе перечисленных в ст. 60 УК.
Указание об этом содержится не только в УК. В лаконичной ч. 5 ст. 316 УПК процедурно предусмотрено исследование при упрощенной форме судопроизводства сведений, характеризующих личность подсудимого, а также обстоятельств, смягчающих и отягчающих его наказание.
Приведенные положения означают, что при наличии к тому оснований суд также применяет положения ст. 67,69, 70, 73 УК и другие нормы уголовного законодательства об индивидуализации наказания.
При этом необходимо принимать во внимание и положения, отчасти предусмотренные ч. 2 ст. 6 УК о принципе справедливости и в ст. 61 и 63 УК о том, что не следует дважды (повторно) учитывать при квалификации преступления и назначении наказания одни и те же обстоятельства.
Сроки и размеры наказаний, назначаемых по совокупности преступлений и приговоров, решаются на основе единых уголовно-правовых правил, что вытекает из положений ст. 69, 70 УК, а также разъясняется в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 11.01.2007 № 2 о назначении уголовного наказания.
11. В целях реализации права на равный доступ к особой форме правосудия, предполагающей императивное снижение уголовного наказания, лиц, совершивших не особо тяжкие преступления, льготные правила назначения наказания при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением распространяются и на случаи, когда уголовное дело, назначенное в особом порядке, впоследствии по независящим от подсудимого причинам рассмотрено судом в общем порядке. Данное положение взаимодействует с разъяснениями о практике назначения уголовного наказания, предоставленных в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от I 1.(11.201)7 № 2. специально посвященном этим вопросам.
В целях его легитимизации на законодательном уровне Пленумом Верховного Суда РФ предложены соответствующие законодательные инициативы, в частности в постановлении Пленума от 05.12.2006 № 56.
Не менее важным является определение в целом пределов применения особого порядка судебного разбирательства. Предложения о необходимости изменения редакции гл. 40 УПК, радикальные и минимальные, высказывались с момента введения его в действие, причем со стороны всех участников состязательного уголовного процесса, что отмечалось и в юридической литературе.
Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 11.01.2007 № 2 предложил законодательно ограничить применение особого прядка судебного разбирательства теми категориями преступлений, которые были названы в первоначальной редакции УПК 2001 г.
В связи с изменениями УПК с 2003 г. особый порядок судебного разбирательства стал применяться по делам о преступлениях, максимальное наказание за которые не превышает 10 лет лишения свободы, т.е. в упрощенном порядке возможно рассмотрение дел и о тяжких преступлениях.
В результате под названную в действующей редакции ч. 1 ст. 314 УПК категорию уголовных дел подпадают такие опасные для личности, общества и государства деяния, как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью по найму, с особой жестокостью, по мотиву национальной, расовой или религиозной ненависти или вражды, в целях использования органов или тканей потерпевшего (ч. 2 ст. 111 УК); незаконное лишение свободы при отягчающих обстоятельствах (ч. 3 ст. 127 УК); захват заложника (ч. 1 ст. 206 УК); содействие в террористической деятельности (ч. 1 ст. 205.1 УК), организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем (ч. 1 ст. 208 УК); угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава (ч. 1 ст. 211 УК); массовые беспорядки (ч. I ст. 212 УК); хулиганство при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 ст. 213 УК) и другие опасные преступления. Дела о тяжких преступлениях требуют особого внимания, что возможно обеспечить только в общем порядке судебного разбирательства, при надлежащем соблюдении принципов уголовного процесса и обеспечении гарантий прав всех участников уголовного судопроизводства.
Пленумом было предложено ограничить применение особого порядка судебного разбирательства уголовными делами о преступлениях небольшой и средней тяжести, к которым в соответствии со ст. 15 УК относятся умышленные деяния, за совершение которых максимальное наказание не превышает пяти лет лишения свободы, а также все неосторожные деяния.
Нельзя, на наш взгляд, обойти вниманием разъяснение Пленума Верховного Суда РФ о невозможности рассмотрения в особом порядке уголовных дел в отношении несовершеннолетних, изложенное в постановлении Пленума от 05.03.2004 № 1. Критики такой позиции ссылаются на формальное нарушение принципа равенства граждан перед законом и на необходимость толкования законодательных противоречий в пользу несовершеннолетних, т.е. в направлении расширения их льгот.
Правомерность разъясненного положения объясняется не только содержащимися в постановлении доводами о том, что судебное заседание в отношении несовершеннолетних должно проводиться в полном объеме, с соблюдением особых требований, предусмотренных, в частности, гл. 50 УПК, но и тем, что для неприменения к несовершеннолетним особого порядка судебного разбирательства имеются также криминологические и уголовно-правовые основания.
Вопросы формального равенства граждан перед уголовным законом неоднократно рассматривались Конституционным Судом РФ, в том числе, например, в связи с неприменением смертной казни и пожизненного лишения свободы к женщинам. Выработанные Конституционным Судом РФ правовые позиции свидетельствуют о том, что в затронутом нами случае конституционные права несовершеннолетних граждан не ограничены и не нарушены.
Криминологическая обоснованность специальных уголовно-процессуальных форм судопроизводства в отношении несовершеннолетних подтверждена положительной общемировой практикой создания и успешного функционирования ювенальной юстиции и ювенальных судов.
Для несовершеннолетних субъектов действующим законодательством предусмотрены такие императивные, наиболее специальные и льготные меры (гл. 14 УК и др.), которые вполне обеспечивают индивидуализацию их ответственности, а по своему избыточному либерализму перекрывают все другие правила смягчения уголовного наказания. Впрочем, чрезмерная либерализация и гуманизация уголовно-правовых мер в отношении несовершеннолетних представляют отдельную, самостоятельную проблему.
Таким образом, приведенные положения свидетельствуют о наличии реальной системы правил назначения уголовного наказания при особом порядке судебного разбирательства, о необходимости ее учета на практике, а также совершенствования на доктринальном и законодательном уровнях.
Если Вы заметили ошибку в тексте выделите слово и нажмите Shift + Enter
Сокращение наказания при смягчении уголовного закона: принцип пропорциональности
Политика гуманизации уголовного законодательства, проводимая в последние годы, привела к неожиданным последствиям в виде гигантского роста ходатайств осужденных об освобождении от наказания, особенно после вступления в силу Федеральных законов от 07.03.2011 № 26- ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации»1 (далее — Закон № 26- ФЗ) и от 07.12.2011 № 420- ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации»2.
В соответствии с ч. 2 ст. 10 УК РФ если новый уголовный закон смягчает наказание за деяние, которое отбывается лицом, то это наказание подлежит сокращению в пределах, предусмотренных новым уголовным законом. При этом по смыслу ч. 3 ст. 396 и п. 13 ст. 397 УПК РФ вопрос о смягчении наказания вследствие издания уголовного закона, имеющего обратную силу, разрешается судом в стадии исполнения приговора по месту отбывания осужденным наказания.
Нам предстоит ответить на следующие вопросы: до каких пределов должно сокращаться в подобных случаях наказание, какими критериями необходимо при этом руководствоваться суду и какой судебный орган более всего годится для решения данной задачи?
Правило, установленное КС РФ
Первоначально судебная практика, основываясь на положении ст. 3 Федерального закона от 13.06.1996 № 64- ФЗ «О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации»3 (далее — Закон № 64- ФЗ), складывалась таким образом, что наказание сокращалось судами лишь до верхнего предела санкции, предусмотренной новым уголовным законом (ее можно условно назвать «правило верхнего предела»). Однако от подобного механизма применения данной нормы пришлось отказаться после принятия Конституционным Судом РФ постановления от 20.04.2006 № 4-П4 (далее — Постановление № 4-П), в котором было указано на неприемлемость прежнего подхода, поскольку согласно ему меры наказания лицам, осужденным по ранее действовавшему уголовному закону, необходимо было приводить в соответствие с действующим УК РФ лишь в тех случаях, когда назначенное по приговору суда наказание было более строгим, чем предусмотрено верхним пределом санкции новой статьи УК РФ. Способ решения данной проблемы, который, по сути, обозначен в этом постановлении и ряде других решений КС РФ, ясен и прост: при приведении приговора в соответствие с новым уголовным законом суд в стадии исполнения приговора должен действовать по тем же самым правилам, что и суд, который выносит приговор, определяя осужденному в рамках нового смягчающего закона справедливое наказание, соответствующее установленным приговором характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного5. Такой рецепт правоприменения, безусловно, стал шагом вперед по сравнению с предыдущим положением, поскольку позволил изменять наказание более справедливым и логичным образом.
Восприятие позиции КС РФ практикой
С другой стороны, возникла необходимость и в дальнейшей детализации правоприменения. Названная правовая позиция Конституционного Суда — это первый шаг на пути выявления конституционного содержания принципа обратной силы уголовного закона. Для полного раскрытия этого принципа, как представляется, необходимо сформировать единообразные правила для расчета наказания, подлежащего снижению в силу изменения уголовного закона.
Если посмотреть на статистические данные о работе судов общей юрисдикции, то можно увидеть, что хотя после 2006 года количество случаей придания уголовному закону обратной силы увеличилось, неопределенность в понимании судами содержания ст. 10 УК РФ, тем не менее, возросла. Как видно из рис. 1, максимум положительного разрешения ходатайств о коррекции наказаний в связи со смягчением уголовного закона приходится на период с 1999 по 2001 годы, когда удовлетворялось более 90% от общего числа поданных.
Значимыми для сравнения являются два периода — 2004 год и 2011–2012 годы. Именно эти периоды отличаются значительными изменениями в уголовном законодательстве, которые привели к улучшению положения многих осужденных, и, соответственно, тогда последними было подано наибольшее количество ходатайств в порядке п. 13 ст. 397 УПК РФ. Эти периоды располагаются на оси абсцисс рис. 1.
Нетрудно заметить, что в 2011 году и особенно в 2012 году доля удовлетворенных ходатайств заметно снизилась по сравнению с периодом, когда действовало правило верхнего предела, основанное на положении ст. 3 Закона № 64- ФЗ. И это при том, что упомянутым постановлением Конституционного Суда РФ от 20.04.2006 № 4-П полномочия судов по применению правила об обратной силе уголовного закона были существенно расширены!
В 2004 году доля удовлетворенных ходатайств составила 84,7%. Это было наиболее массовое приведение приговоров в соответствие с новой редакцией уголовного закона за всю новейшую историю России. Однако, хотя в 2011 и 2012 годы осужденными и было подано почти 392 тысячи ходатайств, что лишь немногим не дотягивает до показателя 2004 года (466 тысяч), из них было удовлетворено только 55,6%.
То есть наблюдается резкое снижение доли удовлетворенных ходатайств. И если в 2011 году было удовлетворено 69% ходатайств, то в 2012 году всего лишь 40%, то есть наблюдается падение на 30%. За 2004–2005 годы этот показатель, изначально будучи более высоким (84,7%), снизился менее чем на 8%.
Получается, что до 2006 года определенность правоприменения была выше.
На первый взгляд, соотношение должно было бы быть обратным. Ведь ранее, в 2004 году, действовало более жесткое правило, не предоставлявшее судам никакой возможности для маневра, тогда как после принятия Конституционным Судом РФ Постановления № 4-П дискреционные полномочия судов по назначению справедливого наказания расширились.
Причиной, по которой этого не произошло, является, вероятно, то, что сами законодательные новации не вызвали у большинства судей особого восторга. Так, например, показательны результаты опроса среди заместителей председателей областных судов по уголовным делам. Две третьих руководителей отрицательно оценили изменения, внесенные в УК РФ Законом № 26- ФЗ (рис. 2)6.
Однако, как можно предположить из сопоставления первого и второго столбцов на рис. 2, цифры на которых почти совпадают, неодобрение судьями произошедшего законодательного смягчения уголовного закона могло быть вызвано не только и не столько их охранительной установкой, сколько теми серьезными практическими технико-юридическими трудностями, которые встали перед ними при применении нового законодательства.
Как видно на рис. 3, в пиковые 2004 и 2011–2012 годы доля ходатайств о смягчении наказания в соответствии с новым, менее суровым уголовным законом составляла существенную часть работы судебной системы. Так, в 2004 году объем решений по таким ходатайствам составил 57,2% от общего количества дел, рассмотренных судами по существу, в 2011 и 2012 годы этот показатель равнялся 38% и 34,6% соответственно. Понятно, что в подобных условиях судьи, загруженные и своей основной работой, чтобы не утонуть в делах, просто вынуждены были рассматривать многие из таких ходатайств достаточно формально, что и подтверждается данными из третьего столбца на рис. 2.
Сложившаяся судебная практика формального снижения наказания состоит в том, что последнее уменьшается на незначительный срок: обычно один–два месяца, что фактически сводит на нет законодательные усилия по гуманизации уголовного права.
Наиболее верным представляется подход, при котором законодательное снижение пределов санкции уголовно-правовой нормы должно вести к пропорциональному снижению наказания. Следует согласиться с мнением М. Т. Валеева о том, что «размер сокращенного наказания должен соотноситься с новыми границами санкции так же, как первоначально назначенное наказание с прежними границами санкции»7.
В литературе высказано и несколько иное, менее радикальное предложение — об изменении ч. 2 ст. 10 УК РФ таким образом, чтобы мера наказания в подобных случаях сокращалась осужденным пропорционально смягчению лишь верхнего предела наиболее строгого вида наказания по новому закону8. Однако в этом случае не совсем понятно, почему снижение нижнего предела санкции, а значит, и общая, более низкая оценка его общественной опасности законодателем, не должны приниматься во внимание при определении степени общественной опасности преступления? Рассуждения о том, что среднее значение опасности в таком случае вычислять некорректно, как не принято выводить среднюю температуру по больнице, по меньшей мере, не точны, ибо если средняя температура по больнице — это беспочвенная абстракция, то средний уровень общественной опасности тех или иных видов преступлений — реальность, которую приходится учитывать в уголовно-правовой политике. Ведь если нижняя граница санкции была уменьшена законодателем, то это свидетельствует о том, что значительная доля преступлений данного вида приобрела относительно меньшую общественную опасность. Но такое снижение «градуса» части не может не сказываться на уменьшении общей социальной «температуры» целого, и, следовательно, весь класс подобных деяний должен считаться менее общественно опасным. Подобный подход, в сущности, применил Президиум Верховного Суда РФ, который, отвечая на вопрос, как следует поступить суду при приведении приговора в соответствие с новым законом, если этим законом исключен нижний предел наказания, а в приговоре содержится указание о назначении наказания в минимальных пределах, предусмотренных соответствующей санкцией нормы уголовного закона, разъяснил, что в данном случае наказание должно назначаться судом в меньшем размере9.
Оценивая различные варианты решения проблемы изменения наказания в соответствии с новым, смягчающим уголовную ответственность законом, необходимо, на наш взгляд, признать, что в отсутствии конкретного правового механизма (алгоритма) снижения наказания в соответствии со ст. 10 УК РФ и п. 13 ст. 397 УПК РФ при приведении приговора в соответствие с новым уголовным законом, снижающим пределы санкций за преступление, у суда появляется возможность сокращать наказание произвольно, не строго пропорционально изменению этих санкций. И, кроме того, без учета роли каждого из соучастников (при наличии таковых) в совершении преступления, поскольку судья, решая этот вопрос в стадии исполнения приговора по месту исполнения наказания, не располагает всеми материалами уголовного дела и не может учитывать все его обстоятельства в совокупности. Достаточно вспомнить, что уголовное дело хранится в архиве суда, вынесшего приговор и обратившего его к исполнению (п. 2.8 приказа Судебного департамента при ВС РФ от 28.12.2005 № 157).
Опасность произвольного результата усугубляется еще и тем, что в случае осуждения за совершение совокупности преступлений окончательно новое наказание может определяться судом методом частичного сложения наказаний, назначенных за каждое из преступлений, входящих в совокупность, причем каких-либо критериев для определения, в каких пропорциях должно осуществляться такое сложение, а значит, и каков будет конечный результат, закон не предусматривает. В итоге суды, решая вопрос о смягчении наказания исключительно по имеющимся в их распоряжении ограниченным письменным материалам, доступным им в стадии исполнения приговора, нередко назначают осужденным новые наказания сообразно собственным представлениям, порой весьма отличающимся от представлений о их соразмерности и справедливости.
Но действительно ли стадия исполнения приговора не обладает достаточными возможностями по изменению судом наказания в случае принятия нового, смягчающего ответственность уголовного закона?
В юридической литературе по уголовному процессу считается общепризнанным, что основной вопрос уголовного процесса — о наличии преступления, виновности в его совершении, наказании — не входит в предмет деятельности, осуществляемой в стадии исполнения приговора.
В данном случае эта стадия занимает особое место, имея дело лишь с тем, что возникло на базе разрешения основного вопроса уголовного процесса в других судебных стадиях. Ее предмет обладает особой, исполнительской направленностью, являясь надстройкой над уже имеющимся решением. В предмет стадии исполнения приговора не могут быть включены вопросы, связанные с принятием первоначального или исходного по своей сути решения, то есть с созданием базы, над которой лишь впоследствии может быть возведена исполнительная надстройка10. Здесь также не может производиться и переоценка выводов суда, вынесшего приговор, а имеет место только их коррекция, адекватная вновь возникшим условиям и обстоятельствам, но, вместе с тем, соразмерная оценкам и выводам, сделанным в приговоре.
Патовая ситуация для судов
Принимая во внимание такую сугубо исполнительскую направленность данной стадии уголовного судопроизводства, Пленум Верховного Суда РФ разъяснил, что при рассмотрении вопросов, указанных в п. 13 ст. 397 УПК РФ, то есть при смягчении судом наказания вследствие издания уголовного закона, имеющего обратную силу, предполагается применение общих начал назначения наказания. Вместе с тем, решая вопрос об освобождении осужденного от наказания или о смягчении ему наказания вследствие издания уголовного закона, имеющего обратную силу, суд основывает постановление только на обстоятельствах, установленных вступившим в законную силу приговором суда, назначившего наказание, и не вправе оценивать правильность применения этим судом уголовного закона. Особенно важно подчеркнуть, что согласно разъяснению Пленума суды в стадии исполнения приговора вправе разрешить лишь вопросы, которые не затрагивают существо приговора11.
В результате сложилась «патовая» ситуация, когда суду приходится решать две взаимоисключающие задачи. С одной стороны, — не вторгаться в существо приговора, а значит, и в разрешение вопроса о наказании, а с другой, — все-таки снижать наказание, назначенное по приговору согласно новому, смягчающему закону. Паллиативным решением, найденным судами в этой ситуации, явилось, как уже упоминалось выше, незначительное снижение наказания (обычно на 1–2 месяца лишения свободы), однако оно явно неубедительно, поскольку не достигает ни той, ни другой цели, более того, изрядно обесценивает усилия законодателя по гуманизации уголовной политики.
Вопрос стадии
Каким же образом можно вырваться из этого порочного круга? Здесь следует напомнить, что существо приговора, наряду с вопросом о доказанности виновности, составляет, конечно, и вопрос о назначении наказания, но лишь в соответствии с установленными судом при вынесении этого приговора обстоятельствами уголовного дела — тяжестью совершенного преступления, личностью осужденного и т. д. Именно неразрывная связь понятия «существо приговора» с фактическими обстоятельствами уголовного дела, уже ранее установленными судом при вынесении приговора и послужившими основанием для вывода о виновности и назначения наказания осужденному, и позволяет, собственно, ограничивать предмет стадии исполнения приговора вопросами, не затрагивающими его существа.
В самом деле, коррекция приговора в этой стадии (при решении вопросов о замене наказания, об изменении вида исправительного учреждения, об условно-досрочном освобождении, а также об освобождении от наказания или о смягчении наказания вследствие издания уголовного закона, имеющего обратную силу, и т. д.) основана не на обстоятельствах уголовного дела, а на обстоятельствах и условиях, возникших уже после его вынесения. В том числе, на таком правовом условии, как смягчение наказания за данное преступление законодателем. В подобной юридической интерпретации указанные обстоятельства существа приговора, действительно, не затрагивают.
Вместе с тем отграничение стадии исполнения приговора от деятельности по изменению его существа одновременно означает и невозможность переоценки в этой стадии самого приговора. В том числе, основанных на непосредственном исследовании доказательств его выводов о «вкладе» каждого из совершенных преступлений в суммарную оценку общественной опасности всей множественности инкриминируемых осужденному или осужденным деяний, а значит, и о пропорциях назначения наказания, изначально заложенных в приговоре. При этом само по себе снижение судом в стадии исполнения приговора размера наказания в его абсолютном выражении не должно толковаться как покушение на существо приговора, ибо оно основано на юридически значимом обстоятельстве (условии), возникшем уже после его вынесения.
Подобный подход оправдан самим характером стадии исполнения приговора, которая не предназначена и не приспособлена для исследования обстоятельств совершения преступления и вынесения на их основе решения об изменении приговора — ввиду отсутствия полноценного судебного следствия, а также реальных полномочий истребовать и использовать материалы уголовного дела, по которым ранее был вынесен приговор.
Таким образом, применение судами, решающими вопрос об освобождении осужденного от наказания или о смягчении ему наказания вследствие издания уголовного закона, имеющего обратную силу, общих начал назначения наказания, а равно специальных правил, установленных УК РФ, не должно пониматься как иная, по сравнению с приговором, оценка соотношения общественной опасности и наказуемости каждого из деяний, входящих в совокупность преступлений, вмененных осужденному в приговоре, либо как иное, по сравнению с приговором, применение правил полного или частичного сложения наказаний.
Следует, однако, различать две процессуальные ситуации. Первая касается случаев, когда вопрос о смягчении наказания суд разрешает путем формальной замены вида наказания или пересчета его размера, если в новом законе содержится лишь такое основание для смягчения первоначального приговора, как безальтернативная замена вида наказания или количественное снижение его размера в прежней санкции. Для этого вполне достаточно возможностей стадии исполнения приговора по месту исполнения наказания. Представляется, что суд, вынесший приговор, в отличие от суда по месту исполнения наказания, еще в меньшей степени способен эффективно изменять наказание в соответствии с новым законом, так как практически не в состоянии обеспечить явку осужденного, тем более, всех осужденных по делу из различных (и порой весьма удаленных) мест заключения к месту решения вопроса, а значит, те не смогут отстаивать свои интересы с соблюдением всех гарантий прав, которые предоставлены законом обвиняемым.
Вообще, попытка решить данную проблему институционально, то есть через поиски судебной инстанции, которая лучше всего решит данный вопрос, а не функционально (через методику пропорционального приговору смягчения наказания), на наш взгляд, ошибочна. Только обладая единой методикой пересчета наказаний, любой суд (как по месту исполнения наказания, так и вынесший приговор и т. д.) сможет принять справедливое (то есть опирающееся на справедливый приговор) решение.
При этом не понадобится ничего менять процессуально, более того, не потребуется даже вызывать осужденного в судебное заседание, ибо такой пересчет, в сущности, есть не вполне правосудие, а, скорее, действия в порядке, так сказать, распорядительных полномочий судьи.
Вторая, существенно иная ситуация может иметь место тогда, когда новый закон улучшает положение лица, совершившего преступление, таким образом, что его реализация требует от суда решения вопросов: о назначении нового, менее строгого вида наказания, либо назначении вместо обязательного к применению — факультативного вида дополнительного наказания; о применении новых правил назначения наказания, касающихся назначения наказания не выше либо ниже определенных границ с учетом смягчающих или иных обстоятельств; о применении условного осуждения, а также связанных с разрешением этих вопросов оценочных суждений, имеющих своим предметом выводы уголовно-правового характера либо фактические обстоятельства дела и доказательства, и т. п. В таких случаях суд, действительно, должен в той или иной степени заново рассматривать дело по существу. При этом вопросы существа обвинения должны обсуждаться в условиях непосредственности исследования доказательств, с предоставлением заинтересованным сторонам возможности в условиях состязательного процесса изложить свои позиции по рассматриваемому вопросу, в том числе доводы, затрагивающие существо первоначального приговора. Суду необходимо иметь возможность исследовать фактические обстоятельства дела и доказательства, в том числе те, которые не были отражены в приговоре, и потребность в рассмотрении которых возникла только в связи с решением вопроса о применении уголовного закона, имеющего обратную силу. Для этого, на наш взгляд, должна использоваться процессуальная форма по типу апелляционной, что требует уже законодательных изменений.
В данной статье мы рассматриваем только первую ситуацию, когда изменение приговора связано лишь с количественным изменением степени строгости предусмотренного новым уголовным законом наказания.
Методика пересчета наказаний
Методика пересчета наказаний в этом случае сводится к ряду несложных арифметических действий, которые представлены в прилагаемой таблице.
Допустим по ст. Х в прежней редакции УК РФ санкция составляла от 5 до 10 лет лишения свободы, по ст. Y — от 7 до 10 лет, по ст. Z — от 10 до 15 лет (столбец 2 в табл.). По новому уголовному закону санкции по статьям X и Y остались неизменными, а по статье Z были уменьшены и стали составлять от 7 до 10 лет (столбец 4), вместо прежних 10–15. По приговору суда наказание первоначально было назначено в следующих соотношениях: по ст. X — 7 лет лишения свободы, по ст. Y — 8 лет, по ст. Z — 12 лет (столбец 7). Если бы суд применил метод полного сложения окончательного наказания, то его общий срок составил бы 27 лет (7+8+12). Однако он использовал частичное сложение наказаний и назначил окончательное наказание сроком на 13 лет (столбец 9). Найдем середины групп интервалов (средние величины) санкций по старому закону (столбец 3); затем такие же середины интервалов санкций по новому закону (столбец 5). Это позволит нам сравнивать по критерию строгости наказания не верхние и нижние санкции (что было бы неправильно), а средние величины. Найдем теперь коэффициент соотношения санкций старого и нового наказания, показывающий, насколько новое наказание стало мягче старого (столбец 6).
Как видим, наказания по статьям X и Y не изменились (коэффициент 1), а по ст. Z новое наказание (в средних величинах) в 0,68 раз стало мягче старого. Определим теперь, как выглядело бы назначенное по приговору суда наказание, если бы суд руководствовался новым, более мягким законом (с учетом найденных нами ранее коэффициентов соотношений санкций старого и нового законов). Результаты показаны в столбце 8. При этом полное сложение наказаний дало бы нам результат 23,16 года, однако вспомним, что суд в приговоре использовал метод частичного сложения наказаний. Коэффициент соотношения ранее назначенного по приговору суда окончательного наказания методом частичного сложения и методом полного сложения (которое не было использовано судом) составляет 0,4814 (столбец 10). Применим его к гипотетическому результату полного сложения смягченных наказаний (столбец 8 — итог: 23,16 лет), которые следует назначить с учетом смягчения санкций новым законом (нижняя строка таблицы). То есть окончательное наказание методом частичного сложения наказаний (в тех же пропорциях, которые изначально заданы в приговоре) составляет 11 лет 1 месяц и 10 дней, вместо 13 лет, которое первоначально назначил суд. Причем наказание по ст. Z (которая одна подверглась смягчению) пропорционально было снижено с 12 лет, назначенных по приговору суда (столбец 7, 3-я строка) до 8,16 лет (столбец 8, 3-я строка).
Приведенный способ подсчета и назначения наказания наиболее соответствует закону. С одной стороны, он сохраняет ту оценку степени общественной опасности каждого из преступлений и всех их в совокупности, которую установил в никем не отмененном и, следовательно, продолжающем действовать приговоре суд, исследовавший все доказательства и обстоятельства дела непосредственно в условиях судебного следствия, а значит, определивший их наиболее точно. С другой стороны, учтен и новый, смягчающий ответственность уголовный закон, имеющий обратную силу.
